МАКСИМ БЛАНТ, экономический обозреватель NEWSru.com:
С момента прихода к власти Владимира Путина прошло 10 лет. Выбирался он, если кто-то не помнит, без программы, под "гарантии" первого российского президента Бориса Ельцина, выбравшего относительно молодого чекиста своим преемником.
Программа, написанная Центром стратегических разработок, появилась только через полтора месяца после выборов - ровно 10 лет назад. Во вторник в Москве состоялась конференция с говорящим названием "Стратегия 2010: итоги реализации и новые вызовы".
Главным персонажем конференции, понятное дело, стал Герман Греф, возглавлявший работу над "Стратегией 2010", а потом получивший под свое начало "суперведомство" - Министерство экономического развития и торговли. Получил Греф и широкие полномочия, которые должны были гарантировать выполнение программы, предусмотренные Стратегией.
Главное, чего не удалось добиться, по словам большинства выступавших на конференции, - реформы власти. При этом, по словам Грефа, из официального текста стратегии был изъят один из ключевых разделов, касающийся реформы государства, - он сохранился только в экспертном варианте.
Впрочем, на демократизации либеральные реформаторы, которых в правительстве представлял, помимо Германа Грефа, министр финансов Алексей Кудрин, а в администрации президента Андрей Илларионов, особо и не настаивали. Напротив, в условиях крепшей "вертикали власти" им было удобнее реализовывать собственные идеи.
Это косвенно признал сам Греф, когда заявил, что "экономические реформы проще проводить, когда есть максимальный ресурс у исполнительной власти, в том числе для проведения реформ через парламент".
Правда, по словам автора реформ прошлого десятилетия, "есть второй этап, когда, действительно, экономика является достаточно развитой, она требует совершенно других политических институтов: свободы слова, которая напрямую влияет на темпы развития экономики, максимальной диверсификации собственности, максимального ухода государства из собственности, конкуренции - в том числе, и политической конкуренции, которая снижает вероятность ошибок при сложном альтернативном выборе того или иного курса реформ".
По мнению, Грефа, у первого этапа еще есть потенциал. "Но мы должны, очевидно, готовить политические институты к плавному переходу во второе состоянию. Без этого, конечно, создать развитую экономику, на мой взгляд, будет невозможно", - сказал он.
С ним очевидно не согласны многие из тех, кто помогал писать и реализовывать программу реформирования российской экономики - и Андрей Илларионов, ушедший из президентской администрации, и даже бывший непосредственный начальник Грефа Михаил Касьянов, который в свою бытность премьером воспринимался многими как аппаратчик, "выхолащивавший" многие либеральные начинания Грефа с Кудриным.
Да и сам Греф, похоже, не слишком уверен в потенциале авторитарной модернизации страны. Иначе не стал бы признавать, что "по мере накопления финансового жирка оказалось, что можно отклоняться, мы можем себе это позволить, вроде бы ничего страшного не произошло. В результате накапливается критическая масса вот этих отклонений, которая уже образовала, собственно говоря, новое состояние, неконкурентоспособное состояние экономики".
Эта неконкурентоспособнось проявилась во всей своей красе в 2008-2009 годах, когда сырьевые компании не смогли кормить огромный нерыночный сектор, а власти, которые пытались действовать в разрез со всем остальным миром, усугубили вставшие перед страной проблемы.
Еще один либеральный реформатор прошлого десятилетия - бессменный министр финансов вице-премьер Алексей Кудрин рассказал, что изначально ставилась задача выхода государства из бизнеса, однако до сих пор она так и не решена.
"Мы не вышли из бизнеса", - посетовал Кудрин, отметив, что это касается целого ряда отраслей. Так, по его словам, за счет государства живут такие отрасли, как авиастроение, судостроение, а в последнее время правительство начало заниматься поддержкой автопрома.
Иными словами, сегодня страна идет в направлении, ровно противоположном тому, которое было заложено "Стратегию 2010". Причем не только в части разрастания количества отраслей и предприятий, сидящих на бюджетных дотациях. Кризис дал формальный повод "распечатать" резервный фонд, и сейчас "в режиме ручного управления" правительство спешит потратить эти деньги, руководствуясь лозунгом о необходимости модернизации и собственными представлениями об этой самой модернизации.
Государства в стране становится все больше, а рыночной экономики - все меньше. И если нынешние тенденции продолжатся, то следующее десятилетие рискует стать одним из самых провальных в истории страны, сравнимым в 80-ми годами прошлого века, возврат к которым еще 10 лет казался невозможным, а сегодня видится весьма вероятным.
