Телеканал "Дождь" показал анонсированное ранее интервью избитого журналиста "Коммерсанта" Олега Кашина, которое на прошлой неделе прямо в больнице взял Леонид Парфенов
Телеканал "Дождь"
Телеканал "Дождь" показал анонсированное ранее интервью избитого журналиста "Коммерсанта" Олега Кашина, которое на прошлой неделе прямо в больнице взял Леонид Парфенов Кашин дает это интервью, действительно, из больничной койки, однако выглядит бодро
ВСЕ ФОТО
 
 
 
Телеканал "Дождь" показал анонсированное ранее интервью избитого журналиста "Коммерсанта" Олега Кашина, которое на прошлой неделе прямо в больнице взял Леонид Парфенов
Телеканал "Дождь"
 
 
 
Кашин дает это интервью, действительно, из больничной койки, однако выглядит бодро
Телеканал "Дождь"
 
 
 
Парфенов начинает с вопроса, как себя чувствует Олег Кашин. Тот отвечает - "лучше, чем в ту ночь" и благодарит врачей, которые за две недели сделали чудо
Телеканал "Дождь"
 
 
 
"В общем, по дикции и манере говорить видно, что немного хуже, чем было раньше, но, по крайней мере, я жив и готов дальше работать", - говорит Кашин
Телеканал "Дождь"

Телеканал "Дождь" показал анонсированное ранее интервью избитого журналиста "Коммерсанта" Олега Кашина, которое на прошлой неделе прямо в больнице взял Леонид Парфенов. Кашин дает это интервью, действительно, из больничной койки, однако выглядит бодро.

Полный текст интервью рапространило РИА "Новости". Парфенов начинает с вопроса, как себя чувствует Олег Кашин. Тот отвечает - "лучше, чем в ту ночь" и благодарит врачей, которые за две недели сделали чудо. "В общем, по дикции и манере говорить видно, что немного хуже, чем было раньше, но, по крайней мере, я жив и готов дальше работать", - говорит Кашин. На прошлой неделе ему сделали последнюю операцию - на ноге.

- Первая статья Кашина: "Я проснулся и офигел"
- "Участник нападения на Кашина" объявился на YouTube и изложил свою версию

Далее Парфенов, разумеется, спрашивает, из-за чего произошло это избиение. "Я не знаю, правда", - объясняет журналист. "Я, наверное, буду очень странно выглядеть, если скажу, что я совершенно не сомневаюсь, что за этим мероприятием стояли такие-то и такие-то люди, которых оскорбила такая-то и такая-то публикация. Я, естественно, не знаю, круг тех подозрений, которые есть у меня, он совпадает с тем, что везде мелькало. Это и Химки, и Росмолодежь, и что там еще было, "Молодая Гвардия". Но ни по одному пункту у меня нет такой последней монетки, которая ляжет на весы и скажет - да, это она", - говорит Кашин.

На уточняющий вопрос Парфенова, не говорили ли нападавшие что-то, пока они его били, Кашин отвечает отрицательно. "Это было бы проще и интереснее", - говорит он.

Затем Леонид Парфенов спрашивает, почему в последний год журналист "Коммерсанта" начал писать так остро и резко, сконцентрировавшись на позиционных радикалах. На что Кашин возражает - он не может сказать, что в этом году у него что-то радикально поменялось.

"Потому что есть такая журналистика, про которую все знают, что там в распоряжении редакции оказался документ, да? И соответственно дальше мочишь того, ориентируясь на какие-то сливы - не сливы, что-то такое. Этого у меня не было никогда. И я делал то, что делал. Во многом оценочно, во многом высказывая какие-то мнения, и выводы делал из того, что видел своими глазами, не более. Поэтому именно то, что я не был таким глубоким расследователем, я не был экспертом по какой-то теневой жизни России, для меня это и стало той причиной удивления, почему это случилось. Если бы я был условно с Политковской, я бы понимал, за что меня убили. Я сейчас не понимаю, потому что не было ни одного эпизода, по которому я бы сам мог понимать: вот за это могут убить. Нет, совершенно", - говорит Кашин.

По его словам, одно из самых острых интервью, которое было в "Коммерсанте" летом - анонимного организатора погрома в Химках, в принципе, легко могло выйти лет пять назад в любой газете и никого не удивить. Сейчас оно почему-то многих потрясло. "Видимо, просто меняется атмосфера и те вещи, которые раньше считались нормальными, сейчас перестают таковыми быть", - заключает Олег Кашин. Он считает, что даже без анонимности лидер нацболов Лимонов говорил более радикальные вещи еще лет 7-8 в любой газете. Ему за это ничего не было.

На вопрос "что дальше?", Кашин отвечает, повторив мысль из своей статьи, вышедшей утром в понедельник. "Я пока с трудом представляю ситуацию, что я пришел на пресс-конференцию какую-нибудь, на ней сижу и поднимаю руку, задаю вопрос, надеюсь к этому прийти. Совершенно не хочу становиться постоянным оратором конференций по свободе слова, каким-то митингующим, хочу заниматься своей работой, надеюсь, буду ей заниматься, надеюсь, хватит мне мозгов и здоровья, чтобы избежать тех уже новых трудностей, которые вызваны новой жизнью, которая, безусловно, началась".

Напомним, двое неизвестных подкараулили Олега Кашина возле его дома в центре Москвы в ночь на 6 ноября. Кашину сломали челюсть, голень и пальцы рук. Следствие и коллеги журналиста считают, что нападение, скорее всего, связано с его профессиональной деятельностью - он специализируется на общественно-политической тематике. Кашин в настоящее время проходит лечение в 36-й горбольнице Москвы. Он по-прежнему находится под охраной, и до последнего времени к нему никого, кроме жены и отца, не пропускали.