"Железный Феликс" очень любил Христа
Архив NEWSru.com
"Железный Феликс" очень любил Христа
 
 
 
"Железный Феликс" очень любил Христа
Архив NEWSru.com

Первый председатель ВЧК, организатор кампании "красного террора" Феликс Дзержинский, возможно, был верующим человеком, по свидетельству его близких.

О почтительном отношении "железного Феликса" к религиозной вере и, в частности, к христианству говорят письма его сестры Ядвиги, выдержки из которых публикует сегодня газета "Аргументы и факты", сообщает "Интерфакс".

"Он очень любил Христа... Заветы Христа глубоко были вкоренены в его сердце... В 1894 г. Феликс увлекся чтением книг разных философов, ... которые своим материализмом отвлекли его от религии, но уважению личности Христа Феликс остался верен надолго, а может быть, до смерти - не знаю", - так писала о Ф. Дзержинском его сестра.

Правда, есть и иные свидетельства. В ранней юности "железный Феликс" действительно думал стать священником. Возможно, помешал характер. По рассказам близких, с раннего детства этот красивый ребенок и мамин баловень был вспыльчив и темпераментен. Его темперамент уже тогда оборачивался настоящим фанатизмом. Маленький Дзержинский был ревностным католиком и даже хотел вступить когда-нибудь в орден иезуитов. "Как же ты представляешь себе Бога?" - спросил однажды Феликса его старший брат, студент Казимир. "Бога? Бог - в сердце!" - указал Феликс на грудь. – "Да, в сердце, а если я когда-нибудь пришел бы к выводу, что Бога нет, то пустил бы себе пулю в лоб! Без Бога я жить не могу…", - приводит воспоминания брата журнал "Националь".

Он был не только фанатически религиозен, но и нетерпим. Он не только сам исступленно молился, но и заставлял с тем же пылом молиться всех своих сестер и братьев.

Когда в 16 лет он стал целенаправленно готовиться к карьере католического священнослужителя, его отговорили. Переубедили его мать и, как это не странно, близкий семье ксендз. Считают, что Дзержинский именно тогда разуверился в Боге: "Я вдруг понял, что Бога нет", - писал он позже в своих дневниках. При этом он, однако, пулю себе в лоб не пустил.